Добро пожаловать, приятного прочтения.
К. А. Тимирязев РАСТЕНИЕ – СФИНКС
22 мая 1913 г, когда мировая наука чествовала Климента Аркадьевича Тимирязева в день его семидесятилетия, Иван Петрович Павлов говорил о юбиляре «Климент Аркадьевич сам, как и горячо любимые им растения, всю жизнь стремился к свету, запасая в себе сокровища ума и высшей правды, и сам был источником света для многих поколений, стремившихся к свету и знанию и искавших те ила и правды в суровых условиях жизни» Эти слова глубоко и верно характеризуют К А Тимирязева не только как ученого, но и как общественного деятеля, популяризатора научных знаний
К А Тимирязев любил и умел рассказывать о науке, ее проблемах и достижениях ибо всегда стремился к демократизации науки мечтал о демократии, которая сильна наукой, и о науке, которая опирается па демократию.
Замечательное искусство глубокого, ясного и увлекательного рассказа о научных фактах раскрывается и в популярной лекции «Растение — сфинкс», прочитанной К.А. Тимирязевым в Политех ническом музее весной 1885 г.
Давно сделано справедливое замечание, что в воображении человека, наяву или даже во сне, не может возникнуть ничего такого, что в своих элементах не слагалось бы из впечатлений реального мира. Когда смелая фантазия художников или поэтов, желая вызвать чувство поклонения или священный ужас, создавала чудовищ, результат этот достигался только умножением числа, искажением или перетасовкой, в причудных сочетаниях известных органов, известных живых существ Многоголовый, многорукий индусский идол или более стройные создания мифологии запада, крылатые амуры, центавры, сирены, наконец этот Эдипов сфинкс или его более древний египетский прототип — не очевидные ли все это доказательства бессилия человеческой мысли отрешиться от доступной наблюдению действительности Но сегодня мы зададимся совершенно обратным вопросом не может ли, наоборот, реальная действительность порой оправдать фантазию поэтов и художников, не найдется ли в каком нибудь забытом уголке природы чудовищных, сложных существ, представляющих такое сочетание или агломерат двух совершенно разнородных организмов, каковы эти мифологические полугады, нолуптицы, полулюди, полузвери?
Натуралисту, на первый взгляд, такой вопрос должен показаться чем-то невозможным, просто абсурдом. И потому понятно было изумление ботаников, когда несколько лет тому назад такое загадочное существо, подобно сфинксу, представляющее полное слияние совершенно разнородных и самостоятельных организмов, относящихся к двум различным классам, нашлось в природе,— когда оказалось, что мы все его давно знаем, что оно встречается решительно на каждом шагу. Некоторые ботаники и до сих пор не могут очнуться от впечатления, вызванного этим поразительным открытием, и предпочитают закрывать глаза перед очевидностью — скорее, чем примириться с фактом, идущим вразрез с установившимися понятиями Изумительность факта не умаляется тем, что он относится к области микроскопических явлений, хотя продукт слияния, этот сложный организм, как сейчас увидим, далеко не микроскопических размеров
Об этом любопытном предмете, если не ошибаюсь, едва ли когда-нибудь упоминалось в нашей популярной литературе, а между тем, он должен быть отнесен к числу наиболее поразительных и неожиданных открытий биологической науки за последнюю четверть века и, конечно, заслуживает того, чтоб остановить на нем наше внимание
Прежде всего позвольте ввести вас в совершенно своеобразный уголок растительного мира, по которому, без сомнения, не раз скользили ваши взоры, не останавливаясь, однако, на нем настолько, насколько заслуживает представляемый им глубокий научный интерес Перед нами, в значительно увеличенном виде, кусочек древесной коры.
На изрытой трещинами и бороздами поверхности его торчат небольшими кустиками, свисают всклокоченными бородами или расстилаются причудливо вырезанными пластинками или розетками серые, серовато-зеленые, желтые или бурые растеньица. На некоторых из пластинчатых форм нам бросаются в глаза там и сям разбросанные, особые, более ярко покрашенные органы вроде блюдца или тарелочки. Все эти мелкие растеньица мы в обыкновенной речи и, как сейчас увидим, совершенно неверно называем мхами, на языке же ботаников они носят очень неблагозвучное название лишаев, лишайников или реже — ягелей.
Познакомимся прежде всего с их формами и местонахождением в природе, а затем определим их положение в растительном царстве, то есть по отношению к другим растениям.
Формы их почти бесконечно разнообразны. Иногда большая часть организма почти скрыта от невооруженного глаза; привлекают его внимание только органы размножения, соответствующие указанным только что блюдцам, но принимающие форму темных пятен или полосок, пестрящих поверхность покрытой ими коры как будто еврейскими или клиновидными письменами